0
0
0
Когда танец превратился в форму зрелища, особенно светского, он часто начал ассоциироваться с рассказом определенных истории и отображением персонажей. Мимику и жесты можно было встретить в таких танцевальных драмах, например, в Древней Греции, где жесты хора иллюстрировали основные темы драмы. Там мимика часто была натуралистичной: рука на голове символизировала скорбь, а протянутые вверх руки - богослужение.
Во время более позднего, космополитического периода Римской империи, танцы и выступления мимов были популярными развлечениями для зрителей, а сюжеты для них брали буквально отовсюду. Упрощенная пантомима, используемая этими танцорами, легла в основу импровизированной мим-драмы итальянской комедии dell'arte XVI века, а затем и техники художников-мимов XX века, таких как Марсель Марсо.
Ранние европейские придворные балеты также были ориентированы на драматическое зрелище, хотя само танцевальное движение в них было не очень выразительным, а набор символизирующих определенные явления жестов был ограничен. Другие драматические элементы, обычно визуальные эффекты или речь, передавали основные моменты истории.
Один из первых хореографов, сделавшим танцевальные движения более драматически выразительными, был английский танцор и балетмейстер Джон Уивер, который в своем балете «Любовь Марса и Венеры» (1717) экспериментировали с жестами персонажей, дабы те выражали свои индивидуальные личности. Позже в XVIII веке Жан-Жорж Новерр сделал чисто декоративную форму танца, из которой развился балет. Он считал, что мим должен быть как можно ближе к естественности в своих жестах, и что танцевальное движение не должно быть бессмысленно декоративным, а должно отражать действие балета.
Идеи Новерра были частично реализованы в романтическом балете начала XIX века, который стремился придать движениям большую поэтическую выразительность. Развитие танцевальной техники, в частности, танцев на пуантах («на кончиках пальцев или носках обуви»), предоставило танцорам более широкий диапазон движений для отображения персонажей и действий, хотя обычные символические жесты и мимика также продолжали использоваться, чтобы передать определенные части сюжета танца. Однако к концу века в хореографии снова редко начали делать упор на сюжет и персонажей, а длинные части пантомимы (часто непонятные даже для танцоров) использовались, чтобы рассказывать любую историю, которая присутствовала в танце. Реформы, предложенные Михаилом Фокиным в начале XX века, как и два столетия назад, потребовали более естественно выраженных мимики и танцевальных движений, что впоследствии стало неотъемлемой составляющей танца.
